Огрубела душа моя, покрывалась коростою,
Кровоточила бедная, как под бритвою острою.
Замирала от шороха, засыпала голодная,
Словно пуля без пороха — ни к чему непригодная...
Просыпалась не вовремя, от ударов под дыхало,
Из пожарища в полымя, как скаженная, прыгала.
Ни приюта, ни места ей, не горенье, а тление...
Пересохла, растрескалась от людского презрения...

Но, слава Богу, с неба хлынула
Чистая вода веры во Христа!
И душа моя свои обноски скинула
Навсегда, навсегда, навсегда!

И стояла душа моя, и не думала уходить,
Оживала душа моя и боялась глаза открыть.
Напряглись на ее лице все морщины, все трещины —
Не хотелось страдалице, чтоб все это мерещилось...

Но, слава Богу, с неба хлынула
Чистая вода веры во Христа!
И все, что было на душе дурного, сгинуло
Навсегда, навсегда, навсегда!

Откисала душа моя от коросты, от грубости.
Оживала душа моя, отрекалась от глупости,
От того, что наделала, от всего, что намыслила,
Стала белая-белая, стала чистая-чистая...

Ведь, слава Богу, с неба хлынула
Чистая вода веры во Христа!
И душа сестрою кровной веру приняла
Навсегда, навсегда, навсегда!